Вчерашний день вспомнился ему, как кошмарный сон. Увольнение... Цыганка...Жена Надя в ожидании романтического путешествия, но наталкивающаяся на неприступное "абонент временно не доступен"... Спаниель с мамиными глазами (теперь-то он знал, что это Лулу)... Любовь... Из всей этой цепи фактов и событий Лулу казалась самой реальной. Она уже закончила трапезу и мирно разместилась у его ног, всем своим видом выражая спокойствие и преданность новому хозяину.

Животные благодарнее людей. Они не могут обидеть и предать. Виктор любил животных, а они все любили его. Будучи мальчишкой, когда он выходил из дома, за ним шли все дворовые псы. И провожали до самой школы. Удивительно, но факт.

Виктор посмотрел на пса внимательно, слабо что-то соображая.

"Ах, да! Надо срезать этот колтун.... потом, потом...", - в его робком теле появилась не свойственная прежде решительность. - "Надо найти! Лулу, и ты мне поможешь!"

Ленивой походкой испорченной дамы Лулу нехотя вышла следом. "Неспокойный хозяин попался, видать совсем от кризиса спятил... Глаз да глаз за ним, а то опять без квартиры останусь...", - лёгкая отрыжка вчерашним сыром привела её в чувство. "Нюхать, так нюхать!", - и, не дожидаясь команды "ищи", кинулась вперёд.

Чуть слышный запах скипидара не давал ей ошибиться. Любовь здесь была! Возможно, не одна, потому, что вскоре к запаху скипидара добавились удушающие нотки свежескошенной полыни... Кому-то выводили блох...

Виктор посмотрел на пса уже с большей соображательной способностью.

- Хотя почему пса? - Виктор невольно улыбнулся и вспомнил, как нелепо ошибся в определение пола собаки. - Ах ты моя Лулочка! - собака лениво повернула голову на голос хозяина и, не увидев ничего стоящего её собачьего внимания, побежала дальше.

Виктор, слепо доверившись обонянию Лулу, шел за ней следом, внимательно оглядываясь по сторонам. Неожиданно вдалеке, среди деревьев, мелькнул знакомый силуэт в вызывающе-красном платье.

"Только этого мне и не хватало!" - подумал про себя Виктор и потянул в сторону самодельный поводок (еще не успел купить новый, да и сможет ли?).

- Лулу, идем назад.

Но собака упрямо тянула его вперед, по направлению к жене, идущей через парк. "Так она же на родительскую квартиру идет!" - мелькнула мысль в голове Виктора. "Что же делать?"

Поводок предательски затрещал. Лулу зажмурилась: "Этого ещё мне не хватало... Каков подарочек!" - и опрометью бросилась прочь от зазевавшегося неудачника. "Пока, лузер!". От этой мысли ей сделалось грустно, но не надолго. Её ждало Счастье!

Счастье сидело и облизывалось в сторонке, высоко поднимая левую заднюю лапку. Ему до смерти надоели все эти суетные прохожие, так и норовившие сделать какую- нибудь гадость:"Нет, чтобы пройти мимо! То миску опрокинут, а то и вовсе, отнимут. А эти "брысь!" уже в ушах стрянут...".

С этими словами Счастье подставило для обозрения правый бочок. Шёрстка переливалась и искрилась в лучах полуденного солнца.

Обомлев от такого исхода событий, Виктор, не нашёл ничего более умного, как тупо сесть на стоявшую где-то рядом скамейку, попутно представляя в уме картины своего (как ему казалось) не очень-то привлекательного будущего.

- Сейчас она меня увидит, - промелькнуло в голове, - а ей уже, вероятно, сообщили что я - безработный. Будет скандал, развод...

Боже, как не вовремя, почему это случилось именно со мной и именно сейчас...

Виктор сидел и смотрел на приближающееся красное платье. Какая-то дурацкая по мотиву песенка влезла в мозг и никак не желала оттуда уходить.

- Я не вижу солнца... Я не помню как пахнет весна... - напевал про себя Виктор в тот самый момент, когда жизни его суждено было измениться раз и навсегда.

Ход вдохновенной песни был прерван небрежным стуком брошенной на скамейку сумки. Виктор даже немножко вздрогнул и медленно поднял глаза - перед ним стоял высокий мужчина лет сорока. Верхняя пуговица на его рубашке была расстегнута, загоревшее лицо блестело каким-то необычным - удручающим все пессимизмы - ярким светом.

- Здесь не занято, Уважаемый?! Вы что сидите, будто Любовь потеряли? - бодрым, звонким голосом воскликнул странный мужчина и самодовольно уселся рядом, не дожидаясь ответа.

Виктор слегка опешил. А мужчина закинул ногу на ногу, достал из сумки скомканную газету, развернул и, повернувшись к нашему герою, с улыбкой проговорил:

- Многие говорят и думают, что жить удастся завтра - и копят, копят деньги, имущество, собирают копейки, втайне надеясь, что лет через двадцать они станут раритетом - а потом жизнь проходит и, увы, улыбнувшись однажды зеркалу утром, они понимают - что жить надо была ещё далеко-далеко вчера. Ну это так мысль вслух, так сказать!

С этими словами мужчина уткнулся в газету и стал что-то бормотать про себя, словно шёпотом читая. Виктор прокручивал в голове его слова - странные своей неожиданностью, внезапностью и какой-то сказочной несостыковкой. Вот с чего бы это вдруг? Время от времени мужчина посмеивался и продолжал шептать.

"Сумасшедший наверно" - подумал Виктор и уже хотел встать и уйти прочь, как вдруг взгляд его упал на содержимое газеты, которую держал незнакомец...

Лицо той таинственной художницы - незнакомки смотрело на него с этих страниц - наброском карандаша - похожим на тот стиль, которым так удивительно изобразила его та самая Любовь...

Незнакомец будто специально чуть повернул газету - и видение исчезло - Виктор не верил своим глазам...

- Послушайте... - несмело начал он. Незнакомец с той же неизменной улыбкой обернулся.

- О! Вы очнулись! Весь во внимании!

- Ваша газета... Мне кажется я видел там лицо одной своей знакомой, - Виктор сглотнул слюну и, тяжело дыша продолжил, - Я ищу её, мы виделись один раз... Вот...

Виктор опять сел на скамейку. А незнакомец приподнял правую бровь и, безумно сверкнув глазами, полушёпотом промолвил, протягивая газету:

- И что же вы там увидели?

Листок за листком Виктор с удивлением пересматривал газету - объявления, рекламки - ничего особенного. Неужто померещилось... Аж в пот бросило...

Незнакомец вытянул руку к солнцу - словно примеряя невидимый небесный меридиан к своему рукаву. Прищурив глаза, он медленно проговорил - словно в пустоту:

- Не беги впереди себя. Всю жизнь обманутый окружающим миром. Научись ценить малое - а с этим знанием приходит большее. Меня зовут Севастьян Оттоне. Мой мир - полон отчуждения, страхов и печали, улыбок, торжественных за и против, вечное Ура мгновению, полуденный зной Веры и порочное объятье Диониса... Вы растеряны? А я уверен. Вы бьётесь. А я добиваюсь. Вы смущены, а я знаю, как вам помочь.

Виктор оцепенел. По телу пробежала грубая дрожь, так защемившая сердце... Севастьян продолжал:

- У вас кольцо на пальце, а вы ищете Любовь. Пойдёмте, Виктор, я покажу вам кое-что.

- Откуда вы знаете моё имя?! - с суеверным страхом спросил Виктор поднявшегося с места незнакомца.

- Я прочитал его в газете, в которой вам почудилась Любовь, - подмигнул Севастьян, - вставайте, пора начинать жить! Верьте мне

Вдруг Виктору вспомнилось, что в этом направлении идет жена и будто в ответ на его мысли за фигурой странного незнакомца мелькнул подол красного платья. Она неизбежно приближалась. Уже до него донесся аромат ее духов, подхваченный ветром. Звонко стучали по дорожке высокие шпильки. От каждого их удара у Виктора замирало сердце. Что ему делать? Он еще никогда в жизни не был так растерян как сейчас.

- Вы чего-то боитесь? - приподнял брови Севастьян.

- Я? Да... нет... - замямлил Виктор, не зная что ответить и куда скрыться от приближающейся жены. Ему сейчас меньше, чем когда-либо, хотелось ее видеть.

- Вы внимательно просмотрели газету? - заговорщически улыбнувшись, спросил Севастьян.

- Что? Газету? - мозг Виктора никак не мог понять, о чем тот говорит. Звук шагов приближающейся жены просто гипнотизировал его, не позволяя разуму возобладать над страхом перед предстоящей встречей.

- Да, да, газету, - подтвердил Севастьян.

Неожиданно до Виктора дошло. Он поднял упавшую на землю газету и едва успел развернуть и закрыться ею, как жена прошла мимо.

Долго он не решался опустить газету и посмотреть вслед удаляющейся жене, но когда все же это сделал, то увидел, как она села в серый volkswagen.

Оглянувшись, Виктор увидел, что Севастьян исчез. Странное чувство овладело им. Он одновременно чувствовал и облегчение и сожаление от исчезновения нового знакомого.

Взгляд его привлек бегущий через парк черный спаниель с волочащимся следом обрывком поводка.

"Лулу" - узнал он собаку. Лулу весело бежала в ведомом только ей направлении. Проследив направление глазами, Виктор увидел стоящего под раскидистым каштаном Севастьяна.

Он посмотрел прямо в глаза Виктора, и даже на таком расстоянии Виктор почувствовал некую таинственную силу, исходящую от этого человека. Лулу подбежала к Севастьяну и стала ластиться. Тот склонился к собаке и снял с ее шеи обрывок поводка. Затем выпрямился и снова посмотрел на Виктора. Виктор почувствовал, что он должен... нет - он просто обязан подойти к Севастьяну и узнать, что же все-таки тот хотел ему показать.

Да и всё не так-то просто с этим человеком. Слишком много загадочного...

Чем-то неуловимо Севастьян напоминал Виктору друга, погибшего в Чечне. Хотя ни черты лица, ни фигуры, ни походка ни даже голос явно не походили на Андрея, но вот всё вместе давало ощущение его друга. Виктор вспомнил, как последний раз разговаривал с Андреем перед его внезапной командировкой в Чечню. Что-то недосказанное было в их прощальной очень короткой беседе. И слова друга о том, что он ему должен сказать что-то очень важное и интересное...

И как ни странно, об этом вспомнилось только сейчас... Надо будет выяснить, не были случайно Севастьян знаком с Андреем.

- Это была ваша жена, так ведь? - поглаживая Лулу, спросил Севастьян у Виктора, едва тот приблизился и продолжил, не дожидаясь ответа - Женщины. Как же они хороши. Нам нравится им доверять. А они так часто не оправдывают наших ожиданий, уезжая от нас на фольксвагенах.

Севастьян улыбнулся, кивком головы пригласив Виктора последовать за собой.

На языке Виктора была тысяча вопросов - ни один из которых он был не в состоянии задать, - поэтому он просто шёл за незнакомцем, непонятно на что рассчитывая. Будто в глубине души надеясь, что тот приведёт его в другой мир, - тот, в котором ему есть место. В котором нет ни кризиса, ни переживаний, ни этой вечной борьбы за выживание.

Небо становилось серым. Они безмолвно шли вдоль узких улиц с косыми домами, - ветер, казалось, подгонял их. С криком наверху пролетела птица... Начинался дождь. Лулу то убегала вперёд, то возвращалась - время от времени добродушно тявкая... Наконец, Севастьян остановился.

- Итак, Виктор, я не зря вас сюда привёл. Это улица Македонского. Улица для победителей. Именно здесь принимаются самые важные решения. И вы должны сделать свой выбор здесь. Прежде чем начать говорить с вами об этом, я должен сказать вам - все ваши проблемы решаемы. Вы чувствуете себя несчастным, разбитым, у вас нет работы - жизнь будто катится по крутому склону, набирая скорость, - но это лишь милое заблуждение. Как человек действия, я готов показать вам то, что вы никогда не видели, рассказать вам о том, чего вы больше не услышите нигде. Если вы считаете меня сумасшедшим или ненормальным с большой дороги - вы вольны сделать свой выбор и уйти тотчас, вместе с этой прелестной собакой. Но я говорю это лишь потому, что знаю - ни за что в жизни вы не уйдёте. Слишком много в нашей жизни обыденного, осточертевшего и серого. Я предлагаю вам другой мир. Мир, который вы сделаете своими руками - лишь чуть-чуть я буду вам помогать. Вам нравится эта идея?

Виктор почесал в затылке - "Мой мир - полон отчуждения!" звучало до странности наивно.. но он взял себя в руки и молча уставился на говорящего.

Сколько раз в жизни ему говорили, что сейчас всё сделают и жизнь станет прекрасной - только купите этот потрясающий набор кухонных принадлежностей и в подарок дадут ещё и набор сковородок! Это недоверие, - признак достаточного опыта в жизни всегда говорило в Викторе самыми громкими голосами! Но сейчас особенно и выбора не было. Да и не на что было купить набор сковородок! Поэтому он, простояв минуту в нерешительности, ответил Севастьяну, который уселся на бордюр прямо на обочине и вытянул ноги как ни в чём не бывало:

- Идея нравится. Но я вас не знаю. Не знаю, откуда вы взялись. За что вы даны мне судьбой. Решить проблемы? Или усугубить? Вернутся в жизнь или уйти от неё дальше... Мне трудно принимать решения в такой...

- Вот! - торжественно перебил Севастьян, - вот первая ошибка всех людей! Неуверенность! Конечно, сложно сделать выбор - не хочется прогадать. Трус и герой! Знаете чем отличаются? Герой сделал то, что побоялся сделать трус!

- Как Вам такое пришло в голову, Уважаемый?, - Виктор гордо выпятил подбородок

И добавил, неожиданно вскипев:

- Я не трус!

- А я и не говорил, что вы трус! - словно добившись своего, спокойно проговорил Севастьян. - Хорошо, что вы не воскликнули: "Я не герой"! Иначе наш разговор был бы уже окончен. Кризис не в стране, а в вашей голове. В страхе перед самим кризисом. Вы ведь только что об этом подумали?

Виктор недоумённо посмотрел на Севастьяна.

Вскочив с бордюра,тот вдруг зажал голову обеими руками, и немой стон вырвался из его груди. Сумка упала на землю и открылась. Виктор не верил своим глазам: она была наполнена крупными купюрами - теми самыми деньгами, которые, казалось, могли разрешить все проблемы.

Севастьян упал на землю и забился в странном приступе, душераздирающий крик вырвался из его горла. Виктор стоял в растерянности. Лулу начала звонко лаять, накаляя атмосферу.

Пора принимать решение. Виктор посмотрел на Севастьяна, корчавшегося от боли, и посмотрел на сумку, полную денег...

Вдруг, почти мнгновенно, у Виктора проскользнула в голове мысль. Кризис, жена, Лулу, Незнакомец, газета, купюры... А не сон ли это всё?

Он ущипнул себя за щеку. Больно. Не сон."Бред какой-то! Может я схожу с ума? Ну бывает же так: пережил человек стресс и - раз- стал слабоумным. Галлюцинации?" - пронеслось в голове Виктора. И он еще раз ущипнул себя.

Лулу опешила... такого поворота она не ожидала. Начинался конфликт, и конфликт читался во всём облике горемыки.

Запахло грозой. По небу ползли тучи. Всё живое пряталось в кустах и кронах деревьев, даже муравьи и мошки. Лишь Счастье не обращало внимание на эти суетные перемены, она занималась своим обычным делом. Предстояло облизать левую лапку.

Виктор в нерешительности ущипнул себя, - может это всё пропадёт - и Севастьян в приступе, и деньги, - но нет всё это было на самом деле. Проблем не убавилось - а только прибавилось. Мысль мелькнула в голове Виктора стремительно. Всё - на самом деле - невероятно, но факт. Он даже попытался ущипнуть Лулу, - надеясь, хоть её разбудить от этого странного сна.

Но в ответ получил только злое рычание и недоумение в глазах собаки.

В них явственно читалось: "А если я тебя цапну, хозяин, тебе легче станет?" И явно, не собираясь просыпаться Лула подошла к сумке и начала обнюхивать её с чисто собачьим чутьем чувствуя в неё какую-то угрозу.

Так кто же он - трус или герой? Забрать деньги у немощного человека? Наверное, он прежде никогда бы такого не сделал. Значит, он - трус? Ведь он боялся бы возмездия - и божеского и человеческого! Неужели люди следуют нравственным принципам только из страха перед высшим судом? Взять деньги? Ведь они Севастьяну не очень-то и нужны, судя по тому, что он говорил о человеческих вожделениях. А ему, Виктору, ох как бы они сейчас пригодились! Значит, возможно, он даже поступит, как герой (уф, как-то дико звучит)! Украсть - значит поступить геройски? "Герой сделал то, что побоялся сделать трус", - вспомнились слова Свастьяна.

Гадкое и непривычное чувство охватило Виктора. Он подумал, что может быть где-то так же в Чечне погибал Андрей и никто не помог ему. Но тут же эта мысль куда-то ускользнула вместе с другой - он так и не спросил, знал ли Севастьян его погибшего друга.

Взгляд Виктора был прикован к содержимому сумки. Столько денег сразу он еще никогда не видел! Можно открыть свое дело, поехать на самые престижные курорты, расплатиться по кредитам, сделать евроремонт в родительской квартире и далее по списку. Сколько возможностей открывается перед ним! Можно завоевать весь мир! Его взгляд непроизвольно скользнул на указатель "ул. Македонского". Вот оно - самое важное решение в жизни! Когда еще предоставится такой случай?

Севастьян лежал неподвижно и, казалось, не дышал. Лулу тихонько заскулила. Даже Счастье прекратило свое милое занятие и выжидало: какой же выбор сделает этот смешной человек?

Виктор воровато оглянулся вокруг. Улица была абсолютно пуста.

Мысли мужчины побежали со скоростью явно быстрее света, да и вообще быстрее всего в этой вселенной. Все моральные принципы, вдалбливаемые ему с детства родителями, в школе, умными книгами - всё куда-то ушло при виде этой сумки. Казалось, она увеличивается и приближается к нему, чуть ли не сама прыгая в руки.

Виктор обхватил голову руками. "Что же делать" - его взгляд переметнулся с сумки на лежащего мужчину. И вдруг его озарило:

Вот! Вот что пытался сказать ему бедный Свастьян. Вот тот шанс, который должен изменить его жизнь! И он не должен был его упустить. Отбросив в сторону все раздумья, Виктор решительным махом руки подхватил сумку Свастьяна .

Счастье сверкнула глазами и отпрыгнула в сторону, когда мимо что-то пронеслось. - То был Виктор. - "Смесь рыжей кошки и лопоухого кролика", - прозвучало в её голове, но вырвалось только - "Мьяфф!!"

Лулу одобрительно посмотрела ей в след.

Ничего не видя вокруг, Виктор бросился бежать. За углом последнего косого дома он остановился, достал сотовый и набрал 03: "Алло, пожалуйста, человеку плохо... да, поскорее...угол Македонского и Маркса..."

Сейчас в голове творился полный хаос и беспорядок. Мысли наскакивали одна на другую, сердце в груди бешено колотилось ,тело Виктора куда-то яростно стремилось, чего-то дико хотело. Но чего?

"Воды! и побольше! море воды!", - как будто услышало небо, на раздосадованную планету хлынули потоки воды. Они неслись всё быстрее и быстрее, сокрушая всё на пути и было ясно, что...

...нужно было где-то переждать внезапно нахлынувший дождь,

пока ярость и дикое желание не уступят место спокойному взвешенному анализу происшедшего только что преступления.

Всё прибывающие и прибывающие потоки воды лишали даже жалкой надежды на спасение Севастьяна, обмякшее безжизненное тело которого уже начинало покачиваться в волнах посреди некогда цветущего газона, цепляясь недвижимой рукой за выступ бордюра, на котором ещё так недавно он сидел, вытянув ноги.