«Это конец» - думал он, нервно подёргивая рукой, в которой тлела сигарета. В голове крутился нецензурный рой мыслей, он плюнул на свой придуманный образ интеллигентного мачо и готов был исписать трёхбуквенными словами каждую стену, каждую дверь и каждое окно ненавистного здания. Он всегда, как ему казалось, был готов к любым поворотам событий и предвосхищал любые удары судьбы. Всегда, но не сейчас. Он только что подписал заявление, по собственному. Он был вторым, кого выгнали, при том, что только вчера с усмешкой думал об увольнениях, но конечно не своём, а своих самых бездарных подчиненных.

«Котик, мы же сегодня собирались в турагентство?» - ласково пропел над ухом приторно-сладкий голосок жены. Они работали в одной компании, что иногда создавало определенные ограничения его свободы. Она, конечно, ни о чём не догадывалась. А ему было стыдно что-либо сказать, он предложил ей пройтись до соседнего магазина, за бутылкой воды. Было жарко, и солнце светило так резко, что хотелось плакать. Он всего-навсего не хотел смотреть ей в глаза и надеялся спрятаться за парой стильных солнцезащитных Gucci.

Он не знал, куда метаться. Сотовый разрывался, и он просто его отключил, чтобы хотя бы на час отсрочить решение ещё одной надоевшей проблемы. Сейчас в первую очередь его интересовали два вопроса – где добыть деньги на ближайшие пару месяцев и на срывающуюся поездку, и самое главное – какая сволочь устроила ему это испытание. Вариантов было много, но это точно был не пресловутый кризис. Контора жила конечно не супер, но вполне прилично на общем фоне, и увольнение в руководящем составе было просто безумием.

Как насмешка прозвучал беспристрастный голос новостного диктора из «ящика» откуда-то из холла: «Показатели безработицы в России снижаются… Еженедельно количество рабочих мест увеличивается на 20 тысяч…».

«Сюрреализм какой-то», - подумал он, – «И театр абсурда – по всем направлениям…»

Необходимо собраться с мыслями. Что это: черная полоса в жизни или так надо? Много вопросов, а ответов нет. Виктор не был готов к таким переменам. Его жизнь была размеренная, а зарплата стабильная. Увольнение ни к чему, только не сейчас..

В его голове были мысли о своей беспомощности . зачем нам разум и уникальность , думал он . Люди фальшивы . Он сидел в кресле , тьма сгущалась над ним , всё мрачней и мрачней становилось в комнате . Его руки слегка тряслись , и трепали немытую голову. Всё давит на него , он устал , но спать он не хочет.

Плюс ко всему еще и кошка окатилась. Принесла приплод в количестве пяти котят. Как говорится - беда не приходит одна. Вот куда их теперь девать ? Все смешалось - увольнение, жена, котята, поездка, которая наверняка сорвется, опять жена, котята, увольнение. А может...Бросить все к чертовой матери, развестись с женой, продать котят, вместе с кошкой, и на вырученные деньги укатить одному куда - нибудь на Богамы ? ХМ... от продажи котят на Богамы не заработаешь. Придется оставаться здесь и сейчас и расхлебывать все это говно дальше. Благо ложка есть большая.

Эта мысль давно посетила его мозг. Еще до увольнения с этой некчемной работы. Ведь вся его жизнь, не считая рождения, была полным безумием. Он медленно встал и пошел по направлению к столу, где лежали ножи и вилки. Он выдвинул верхний ящик и достал самый острый нож. За последние пол года его все окончательно достало. Он полностью не видел смысла этой некчемной жизни, а с каждым днем ему становилось все противней и противней жить. Он потерял всякий смысл. Жизнь превратилась просто в существование и порой ему казалось, что весь этот город, это просто один большой дурдом.

Достав нож, он провел пальцем по лезвию, для того чтоб убедиться в том что нож на самом деле достаточно остр.

Кровь начала закипать в его жилах, по вискам начало стучать, словно молотком, в ушах он услышал шум.

"ВОТ И ВСЕ", - подумал он

"ТАК ЖИТЬ БОЛЬШЕ НЕЛЬЗЯ"

Эта мысль уже давно поселилась в его голове, он уже сам не помнил, насколько давно он принял это решение.

"Суицид", - промелькнуло на какое-то мгновение в его мозге.

Он взял нож и сделал первый разрез, потом еще один и еще…он резал все сильнее и сильнее...все чаще и чаще…в его ушах постоянно стоял шум…а перед глазами было нечто красное…

Глядя на этот красный стол, он даже не пытался понять, что происходить вокруг, он все резал и резал, ему было уже все равно…Он не обращал никакого внимания на красные капли, которые падали на пол, он просто ждал конца…

Спустя десять минут, помидоры закончились, убедившись в том, что это вполне достаточно для салата, он медленно пошёл к холодильнику за луком и огурцами…

В этот момент по телевизору начался очередной выпуск новостей, в котором диктор объявил об очередной волне СУИЦИДА в нашем городе…

"ВОТ ПРИДУРКИ", - подумал он, доставая из холодильника огурцы и лук…

В итоге это все же не помогло. Он так и не смог успокоится. И вновь начал ходить из угла в угол, нервно протирая пот со лба

И все же как они могли с ним так поступить. Он ведь не вызывал никакого негатива. Он не мог напрямую никому помешать. Все что от него требовалось на этой работе, он всегда выполнял без каких-либо раздумий и никогда не высказывал своего личного мнения, даже если ему что-то не нравилось.

Они действительно поступили с ним не справедливо. Он ведь был по своему уникален и даже не заменим.

"Почему я", - думал он, передвигаясь из угла в угол, - "Почему это должен был быть именно я, ведь жизнь только началась налаживаться, после пятилетней депрессии, проведенной в состоянии полутрезвого человка, я все же устроился на работу"

Он так и не мог понять, почему ему предложили уволится всего спустя три дня, с того момента, как они взяли его на работу. Это было не мыслемо, всего три дня и снова очередной тупик.

Мысли не хотели собираться в одном месте, в его голове, они толкались, кажется даже кричали друг на друга, словно толпа людей, которые торопились куда-то натыкались друг на друга и из-за этого сильно ворчали и обзывали друг друга. Виктор потряс головой и сделал глубокий вдох. Кажется мысли пришли в норму.

Так... Надо срочно отсюда уйти. Ещё немного и я точно сойду с ума... Просто не выдержу.

Виктор посмотрел на уже потухшую сигарету, выбросил её в выполненное в hi-tech стиле мусорное ведро и мрачно достал новую сигарету. Лифт, проходная, улица. Всё. Кошмар закончен. Почти..

Он вспомнил свои студенческие годы, проведенные в одном из самых престижных ВУЗов страны - МГИМО. Как тогда они с друзьми, сидя в баре, болтали о будущем. Кто кем будет и сколько долларов в месяц станет получать... А потом друзья бежали в общагу, потому что она закрывалась где-то часов в десять, а он плелся в свою московскую квартиру к родителям, немного поддатый и с мыслью, что завтра опять ни свет ни заря вставать и ехать в институт. Но зато он встречался с одной из самых сексуальных девушек во всем учебном заведении! Длинноногая блондинка 90-60-90, хоть и из Тулы, но сногшибательная красавица! Как она поступила сюда? Было загадкой. Почему она выбрала именно его, хотя он не отличался ни притягательной фигурой, ни умом? Эта задача полегче - он был коренной москвич с двумя квартирами, дачей и машиной, отец работал в банке, а мать бухгалтером в прибыльной компании. И все-все завидовали ему. Легкая жизнь, полная радости и беспечности.

Вот черт! А когда-то он действительно был счастлив!

Все было замечательно, они гуляли в парке, ходили в кино, он каждый день дарил ей огромные букеты цветов, ходили в дорогие рестораны, она была счастлива с ним. А он любил ее, всем сердцем любил. Все было просто замечательно, и однажды он сделал ей предложение, от которого она не могла отказаться.

Перед этим предложением он долго думал, а согласится ли она. Не то, чтобы он был совсем не решительным человеком, но все же какое-то сомнение было у него в душе. Он часто пролистывал в голове эту ситуацию с разных сторон. Но ему все равно казалось, что она может отказать ему.

И вот, наконец-то окончательно решившись на этот поступок, он пошел с ней в парк. Они как обычно ходили по знакомым им дорожкам, наслождались друг другом и всем тем, что их окружало.

Дождавшись более подходящего случая, он тихо и очень нежно прошептал ей на ухо.

"А давай купим домик в деревни? Я всю жизнь мечтал бросить все и уехать туда навсегда."

Она в ужасе посмотрела на него своими прекрасными глазами и ничего не ответила. День был к сожалению испорчен и тут...

И тут зазвонил сотик. Первая мысль, что сошел с ума. И тут же, как молния, просветление памяти - забыл отдать рабочий мобильный телефон, который был у каждого менеджера высшего звена.

"Опять возвращаться туда, - Виктору стало плохо, - а что делать? Документы пришлют по почте, даже не придется что-либо для этого делать, а вот сотик надо вернуть". Зайду к шефу. Поговорю.

Какая-то непонятная злость на всё вокруг, на себя гнала мужчину туда, где совсем недавно прозвучали слова: "Компания удовлетворена вашей работой, но ваша должность признана ненужной и поэтому просим вас, во избежание скандала, написать заявление по собственному желанию".

- Извини, Киса, купишь мне бутылку минералки, - и опять эти недовольно надутые губки, - шеф срочно в офис вызывает.

Пока Виктор возвращался в офис мысли о прошлом опять начали одолевать его.

"Но почему же она тогда не согласилась", - размышлял он, пытаясь забыть все проблемы, которые как ком навалились на его жизнь.

"Стерва, стерва и еще раз стерва", - он не мог успокоить свой и так расколенный до пределов мозг, - "Все ведь было бы по другому, коровы, луг, поля, праздник урожая, лес и грибы и никаких больше проблем"

От досады он даже не замечал прохожих, которых он расталкивал, по дороге на эту бывшую работу. А так вся жизнь перевернулась за какой-то день. И в добавок к этому, она умудрилась еще выйти за него замуж.

Она стала его женой. Да, хуже этой мегеры невозможно было представить! Она заставляла его к чему-то стремиться и куда-то бежать. Они стали жить вдали от родителей, от маминых вкусных щей и папиных денег. А она не собиралась готовить ему щи, так почему он должен был приносить ей деньги? Папа предлагал ему солидную должность и большую зарплату, она все уши прожужжала ему, чтобы он согласился и не был дураком! Именно поэтому он ударил кулаком по столу и крикнул: "Я глава семьи, все будет по- моему!" И самостоятельно нашел работу, по объявлению. Она была в шоке, но квартира и машина удержали ее от подачи заявления о разводе. Он пошел вверх по карьерной лестнице, но если ты не имеешь знакомых в управлении или не обладаешь уж очень целеустремленным характером или прагматичным умом, то выше определенной ступени не поднимешься. И вот потолок был достигнут. Ей не нравилось, что он остановился...

А ему нравилось ее злить... Любовь ли это или просто привычка, он не хотел об этом думать. Пусть все будет, как есть, зачем что-то менять? Человек ко всему привыкает, и иногда ой как трудно что-то поменять и начать все с чистого листа.

Естественно, разговор с шефом ничего не решил. Как-будто бы другой человек, не тот, с которым ты проработал несколько последних лет. Рабочую мобилу закинул в ящик стола и... как-будто ты для него не существуешь... А в ответ на обвинения и претензии шеф (удивлению Виктора не было предела) шеф зачитал пункты трудового договора.

Пока происходил этот фарс, Виктор провалился в яму воспоминаний... Всё было хорошо, но...

Но ведь по факту этих лет долгой и кропотливой работы не было. Последние пять лет, Виктор просто лежал на дне стакана. В своих истероидных приступах депрессии, ему постоянно казалось, что он куда-то ходит, где-то работает, кем-то руководит и жизнь его удалась на все сто. Но все это была иллюзия, он не выходил из дома чаще чем раз в день и то, все его передвижения, были не дальше разливухи в соседнем дворе. Вся его жизнь. была постоянным кошмаром и сплошным стрессом. Все изменилось очень давно, всего лишь за какой-то день. Этот день, в том далеком прошлом, не предвещал ничего плохого, но вот.

Но вот неожиданно его родители попали в автокатастрофу и погибли... И как-то стразу холодно и одиноко стало на душе. Ни друзья, ни жена не могли заполнить пустоту, образовавшуюся в душе. Но он не знал, что будет еще хуже.

Кризис. И увольнение! Такое непонятное увольнение, хотя он честно работал, усердно выполнял свои обязанности.

Он вышел из кабинета шефа и оглянулся вокруг.

Вокруг была абсолютная пустота. Будущее не предвещало ничего хорошего. Только его жизнь начала налаживаться и он получил эту прекрасную работу старшего уборщика, как все рухнуло. Все рухнуло как когда-то в далеком прошлом. Все планы на смарку и вся жизнь вновь под откос.

В один момент он просто стал никому не нужен. А в офисе бурлила жизнь, и люди просто отворачивались к своим мониторам, когда он пытался с ними заговорить. Его окружало полнейшее равнодушие. Вообще, как это ни странно, люди имеют привычку абстрагироваться от ситуации, если она им неприятна, и если при этом их напрямую не касается. Бойся равнодушных - да, так и есть, но бояться тогда надо всех, и самого себя, ведь сам бы на их месте поступил так же.

Выйдя из офиса, он медленно пошел в сторону дома. Если это убогое жилище с этой стервой, можно было еще назвать домом. Он шел и пытался не о чем не думать и никуда не смотреть, только иногда его глаза вылавливыли пустые стеклянные бутылки, которые лежали в урнах и он сильно жалел, что забыл дома полиэтиленовый пакет. Ведь надо было еще как-то собрать денег на эту несчастную путевку. Конечно за три дня своей кропотливой работы, он уже начал отвыкать от этого сбора стеклотары, но как оказалось, это не надолго. Ко всему привыкаешь быстро и к хорошему тоже. Он действительно жалел о забытом пакете. Но ничего нельзя было уже изменить, так же как нельзя было изменить и его прошлое. Тот день, когда он впервые увидел эту стерву.

Интересно, сколько кризисов за жизнь может пережить человек, кто-нибудь вообще подводил такую статистику? Почему-то его вдруг одолела странная тяга к философским изысканиям. О реальности не хотелось задумываться. Он заперся у себя в кабинете, позвонил жене, чтобы она не ждала его (очень срочные дела!) и ехала домой одна. Бросился в кресло и провалился в воспоминания - единственное лекарство, успокаивающее душу на сегодняшний день.

В прошлом было хорошо и уютно. Почему нельзя нажать на кнопку и отмотать пару, а то и больше, лет назад? Изменить все? Не совершать тех ошибок,принимать правильные решения,радоваться каждому дню? Верно говорят: что имеем не храним, потерявши, плачем.

Почему-то в мыслях стали крутиться старые, давно забытые моменты, когда он и не думал, что будет работать в руководстве компании. И что самое интересное - жизнь казалась лёгкой и простой, он не был обременён грузом забот, любовь наполняла его, и хотелось чтобы это счастливое время продолжалось бесконечно долго. Он вспоминал детство, школьные годы, и действительно было что вспомнить. Не сказать, что это были безоблачные годы. Часто ему доставалось от родителей за то, что, по их мнению, он не оправдывал их надежд. Они видели его послушным пай-мальчиком, загруженным музыкой, художкой и спортивными танцами, пытались реализовать свои несбывшиеся мечты в ребёнке.

Когда он первый раз пришел домой с синяком. Маму чуть не схвотил инфаркт. Отец посмотрел на него строгим взглядом, но промолчал, он конечно по мужски все понимал. Потом он начал приходить избитым все чаще и чаще. На вопросы родителей, он никогда ничего не отвечал, а просто запирался в своей комнате и думал, он думал только о том, где же ему достать эти несчастные деньги, чтобы откупиться от дворовых мальчишек.

В то время, когда он рос, ходить со скрипкой по двору и заниматься бальными танцами было не совсем то, чем должен был заниматься ученик простой советской школы. Его сверстники гоняли мяч по двору, ходили в паходы, жгли костры, а он же с навязчивой идеей своих родителей, был всего лишь для своих одногодок, простым батаником. И поэтому, ему приходилось попросту откупаться от них, чтоб его не так часто били.

И вот прошли годы. А он по-прежнему не тот, кого в нем видели мама и папа. Он стал "манагером". Когда он только начинал работать в этой деятельности, ему были приятны комплименты, завистливые взгляды соседей на его безупречный костюм, сверкающие дорогие туфли, отличную машину (пусть и купленную в кредит). Он полюбил красивую девушку. Она дарила ему счастье. Казалось бы, ну что еще человеку нужно? Престижная работа, сногсшибательная женщина... Однако теперь ему все чаще стали сниться кошмарные сны, он перестал нормально есть, его мысли кружили в голове сумбурным хороводом. "Дьявол, за что мне все это?!", - думал он, стоя в мертвой пробке на Садовом Кольце. "Если бы можно было завтра не просыпаться". Приехали. Мысли о суициде. Хватит. Пора завязывать с алкоголем и сигаретами на ночь. И она говорит, что он совсем перестал следить за своим здоровьем.

Хотя было же, было же время, когда они вместе ходили в финтес-клуб, в бассейн, даже собирались стать вегетарианцами. И куда всё это делось? Да, уж... Когда любимый человек перестает тебя поддерживать и превращается чуть ли не во врага? Что может быть хуже...

Конечно он понимал что может быть еще хуже, но жизнь с этой стервой, которая за много лет совместного проживания умудрилась только превратиться в комок жира, который не мог вызвать ничего, кроме отвращения. Жить с этой стервой, было действительно не выносимо. В те годы, когда она таскала его с собой по этим фитнесам и бассейнам, он со стыда сгорал, когда ловил на себе взгляды этих молоденьких и прекрасных девушек, которые не могли понять, почему же такой парень как он, ходит с этой коровой. Хуже действительно не возможно было себе представить.

Вторая мысль была об увольнении. Как хорошо, если корпорация освободит его, подарит ему свободу. Мысль и вправду материальна. Его уволили. Выбросили из компании, которой он отдал так много сил и времени, как ненужную вещь. Куда идти теперь? Что делать? Где выход? Да, он мечтал о свободе. Да, он ее получил. Однако и свобода эта оказалась относительной. Ведь теперь он абсолютно не имел твердой почвы под ногами. "Вот тебе и на. Получите, распишитесь". Он сидит на лавочке недалеко от дома. Полпачки сигарет. Кошмар, во что превратятся его легкие через два десятка лет. "Если доживу". Он сплюнул и криво улыбнулся. Проходивший мимо человек отшатнулся. "Ага, уже людей пугаю", - подумалось ему и он снова улыбнулся.

С искоженной гримассой на лице, он встал и закричал на случайного прохожего. "Что ты дергаешься, ты что нервный, так личись." Парень в недоумении посмотрел на него и переспросил: "Извините, я не расслышил, что вы сказали". Виктор был взбешен:"Да ты еще и глухой". В этот момент, Виктор почувствовал, как что-то твердое врезалось в его челюсть.

Спустя какое-то время, он открыл глаза. Оглядевшись вокруг и ощюпав свою болевшую челюсть, он подумал: "Хорошо хоть не пришлось собирать зубы, сломанными руками, эта стерва этого бы точно не поняла".

Потом он снова сел на скамейку, достал сигарету и спокойно закурил.

Нужно отогнать все мрачные мысли. Просто отогнать. Расслабиться. Всё будет хорошо. Иначе быть не может... "Ужасный из меня оптимист! Хуже не придумаешь!"

Нужно найти работу. Да, найти работу.

Продавщица в газетном киоске задумчиво читала "Forbs" и грызла яблоко. Он покрутился у заляпаной витрины и понял ,что не знает, с чего начать.

- Вам что-нибудь подсказать? - спросила продавщица. Он мельком глянул на неё сквозь витрину и газеты и опустил глаза. Это была девушка лет двадцати пяти, не больше. Сравнивать её с женой он не мог. Смуглая кожа, хотя она целыми днями сидела в этом душном тёмном киоске, волосы неопределённого цвета, схожего с чёрным, но явно не чёрные, карие глаза, похожие на преданные собачьи, хотя были пропитаны человечностью. Цыганка? Да нет. А может и да. Кто знает... "Не красавица... нет здесь вам 90-60-90... хотя... сомнения, сомнения..."

"Хотя", - задумывшись на минутку, а почему бы и нет. Он медленно просунул голову в окошко газетного киоска и ласково произнес: "Не подскажете, как снять место в вашем прекрасном сердце".

Девушка посмотрела на него удивленными глазами, он так и не понял, что её больше удивило, его обыкновенный вопрос или его распухшая челюсть.

Нет, явно не его идеал. Ведь рядом с ним может быть только очень красивая девушка, а на других даже и внимание обращать не стоит. Жестоко как то..." А между прочим из таких вот, как она, получаются хорошие жены. Не те, что целый день шляются по салонам красоты и безудержно тратят деньги в бутиках , которые бедный муж из последних сил пытается заработать, а те, что ждут тебя, уставшего, с работы, варят вкусные борщи, да и в конце концов рожают тебе детей, "- пронеслось у него в голове.

- Вам что-нибудь подсказать? - снова спросила она и улыбнулась. - "Из рук в руки?"

- Э... пожалуй. - Что он мог ещё сказать? Наверное, многое, но не смог.

Он достал бумажник, отсчитал деньги и тяжело вздохнул. Кризис, чтоб его!..

Девушка протянула ему газету и откусила кусочек яблока.

- Да уж, кризис... У меня ведь тоже высшее... да вот приходится торчать в этой каморке! Удачи вам в поиске работы.

Как она узнала про его высшее образование, он не понял, да и понимать не хотел. Цыганка...

Его не волновало почти ничего в этом мире, кроме пустоты, которая так незаметно образовалась в его стремлении добиться чего-то в этой жизни. Он заметил на себе сверлящий взгляд продавщицы, в её глазах он увидел жалость. А ведь он так не хотел вызывать подобные чувства. Ему захотелось исчезнуть. Улыбнувшись ей, он попытался скрыть уже так заметную тревогу в его глазах.

- Спасибо, - пробормотал он.

Продавщица ещё долго смотрела ему вслед, пока он совсем не исчез в пустоте мерцающего переулка.

Он шёл со странным чувством пустоты. ОН ПОТЕРЯЛ РАБОТУ! Господи, какой ужас! Какой кашмар! Он не верил в это, он не хотел верить.

Ему показалось, что мир стал ещё более серым и неприветливым. Люди злораднее и неприятнее. Всё было просто мерзким, скольким, каким-то прилизанным...

Может повеситься? Где-нибудь на каком-нибудь деревце... Взять и повеситься.

А потом найдут его труп. Белый, холодный, с синими губами и пустыми глазами...

Перед его взором предстало лицо цыганки. И почему он вспомнил её, а не любимую жену?

Говорят, что люди больше доверяют незнакомцам, чем близким. Незнакомым можно выболтать всё, излить душу, не боясь последствий...

Вернуться? Нет. не поймёт. Какой странный тип, с газеткой "Из рук в руки" под мышкой рассказывает о своей счастливой жизни "до" и ужасной "после", пусть даже эта жизнь "после" длится не так уж долго...

Жизнь отвратительна...

Он вспомнил своего лучшего друга, который погиб на глупой, ничего не решившей войне, вспомнил их любимое и грустное у Высоцкого под гитару:

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого не жалели,

Мы пред нашим комбатом, как пред Господом Богом чисты.

На живых порыжели от глины и крови шинели,

На могилах у мертвых расцвели голубые цветы...

Господи, как же давно это было: святая чистая юность. А теперь...

Идти домой совершенно не хотелось. Он посмотрел наверх и нашел светящееся на пятом этаже окно их спальни. В окне промелькнул женский силуэт. Нет - покачал он головой своему порыву, сейчас домой никак нельзя - он еще не готов к разговору. Рука снова потянулась к лежащей в кармане пачке дорогих сигарет. Он посмотрел на пачку как на призрак из прошлого, такого недалекого прошлого. Да, если он срочно что-то не придумает, то ему придется перейти на что-нибудь подешевле. Он достал сигарету и нервно закурил.

Медленно втягивая в себя дым этой прекрасной сигареты, он с неохотой думал про то, что ему вновь придется ходить вечером вокруг домов и собирать окурки, чтобы потом выпотрашить из них то, что еще можно назвать табак, для того чтобы заварачивать его в бесплатные газеты, которых слава богу в наше время хватало и курить по ночам на кухне. Вглядываясь в это окно пятого этажа, он с ненавестью думал: "Вот стерва, ей же будет жалко эти несчастные 9 рублей на пачку *****, стерва!" Потом он достал из ближайшей урны пустую бутылку из под пива, взял её за горлышко и отколол дно. "Может подарить этой стерве розочку", - подумал он, - "Пусть порадуется на последок, ведь она так давно мечтала получить от него цветок". В этот миг перед его глазами вновь пронеслась вся его жизнь и он в гневе кинул осколок бутылки обратно в урну, а его мозг вновь молниеносно родил стих, когда-то ей нравились его стихи, это был стих про всю его жизнь.

Разумеется, как любой хоть немного мыслящий человек, он понимал, что писать стих, тратить на это ВРЕМЯ, бесценное ВРЕМЯ своей ЖИЗНИ является самым абсурдным поступком, достойным жирного хомяка. Но он хотел улучшить свою ЖИЗНЬ, а лучшая защита -- это нападение. Он напал на жирного хомяка внутри себя. Тут можно провести красивую аналогию с каждым пользователем данного сайта, чей хомячок в сердце, как и тараканчик в голове, являет собой сугубо интеллектуальную единицу современного пролетариата. Ведь как улучшить жизнь? Пишите об этом книгу, хоть денег заработаете. Полное торжество разума!

Вся моя жизнь сплошная измена

Матом послал я вчера бизнесмена

Он обещал меня застрелить

Хожу на измене как теперь быть

Когда я на днях ходил в театр

Матом там послан был мной губернатор

Тот обещал меня отселить

Хожу на измене как теперь быть

Когда-то давно я был депутатом

Послал всех с трибуны я громко и матом

Меня обещали мандата лишить

Хожу на измене как теперь быть

Когда я ходил в наш гастроном

Матом там послан был мой управдом

Он обещал квартиры лишить

Хожу на измене как теперь быть

Когда я хотел украсть даме цветы

Матом мной посланы были менты

Они обещали меня посадить

Хожу на измене как теперь быть

Еще я не давно ходил в ресторан

Матом мной послан был какой то братан

Так тот обещал меня сильно избить

Хожу на измене как теперь быть

Когда в БКЗ я ходил на концерт

Матом был послан какой то поэт

Так тот обещал меня засудить

Хожу на измене как теперь быть

Снимаясь в кино, я послал режиссера

За что был выгнан с площадки с позором

Теперь мне ведь Оскара не получить

Хожу на измене как теперь быть

Недавно послал я пожарников матом

Так те обещали спалить мою хату

Скоро ведь негде будет мне жить

Хожу на измене как теперь быть

Когда я в четверг был у врача

Матом послал я больнице врача

Так тот обещал меня не лечить

Хожу на измене как теперь быть

Ехал в трамвае я как то домой

Матом был, послал кондуктор седой

Он обещал меня с трамвая ссадить

Хожу на измене как теперь быть

Деньги закончились в банк я пошел

Но матом послал там кого-то еще

Теперь сижу дома не знаю, как жить

Хожу на измене как теперь быть

Тихий вечер только что зародившегося лета был наполнен сиреневым ароматом и каким-то особым очарованием, так напоминавшим о юности. Были же безмятежные времена, когда летние дни принадлежали только тебе и твоим мечтам... Никаких тебе нервотрепок. Все было предельно ясно и понятно. Вся жизнь лежала, как на ладони (хотя к цыганкам принципиально никогда не обращался). Это привилегия юности - идти уверенно и быстро, как по стреле, летящей в цель.

Но почему его стрела должна была упасть именно в болото. Виктор сидел и не мог этого понять. Ведь он был такой-же как все, нет он был даже лучше и талантливей чем все. Это было не справедливо. Это было действительно не справедливо. Его жизнь последнее время была похоже на какую-то странную зебру. Полоса черная, а потом сразу задница.

А когда человек вступает в возраст Христа, вот и начинаются испытания и приходится нести свой крест. Неужели действительно это ему за какие-то грехи, совершенные когда-то и которые пока не совершал? Хорошо еще не за все человечество. За свои-то не знаю, как расплатиться.

На детской площадке в глубине двора разместилась пара влюбленных. Это их смена (дети уже все разошлись по домам) и их вечер. "А ведь когда-то эти места принадлежали и мне", - с тоской подумал он. Докурив сигарету, он нырнул в свой серебристый Audi, чтобы отогнать его подальше от взора жены, к соседнему дому.

Вставив ключ в замок зажигания, он минут десять пытался завести эту колымагу, которую уже нельзя было назвать автомобилем. Потом он вспомнил, что остатки бензина он продал пару лет назад дворовым мальчишкам в обмен на бутылку беленькой. В итоге он вышел из автомобиля. Немного подумал и достал еще одну сигарету. Audi спокойно стояла рядом на кирпичях, которые какой-то волшебник не так

давно удачно выменял на колеса

Бросив еще один взгляд на окна своей квартиры, он принял решение, и быстро зашагал в сторону парка. На ходу включив телефон, он набрал ее номер и, когда услышал ее приторно-сладкое:"Да, котик?", выпалил встревоженным голосом:"Киса, мне только что позвонил Паша. У него большие проблемы, надо срочно помочь! Не сердись, ты же у меня умничка, все понимаешь, - он быстро вдохнул воздуха и не давая ей возможности вставить слова, которые (он ощутил это почти физически) уже рвались из нее наружу, продолжил – друзья есть друзья. Похоже это надолго, так что буду только завтра. Да, батарея на телефоне уже почти села. Если не дозвонишься не переживай, со мной все нормально…" Положив трубку, он быстро выключил телефон, потому что знал, что она обязательно перезвонит. "Да уж, - пробормотал он себе под нос, - нормально. Если бы…" Теперь можно идти на родительскую квартиру и спокойно там все обдумать.

"Но перед этим...",-подумал он,-"Не плохо было бы разжиться чем-нибудь успокоительным". Повертев в руках свой ай-пон 20 века, который он недавно приобрел на одном из блошиных рынков, он все же решил. "Должно хватить как минимум на две, все равно телефон мне больше не пригодится". Зайдя в соседний двор, он вошел в магазин. Молодой таджик встретил его как всегда с улыбкой на лице и после не долгих переговоров выдал Виктору две бутылки неплохой, хотя и явно паленой водки, и не смотря на то, что время было уже больше 23-00, криминала в этом не было, это же был равноценный обмен, а не продажа.

До родительской квартиры, которой он пользовался как резервным пристанищем, укрытием от навязчивых приятелей и даже иногда от всевидящего ока жены, было всего ничего – пересечь парк и пройти еще квартал. Вообще-то это было очень удобно. Вроде и не под одной крышей с предками, чтобы не накапливать потенциал для конфликтов. И в то же время очень близко, чтобы в случае необходимости быть рядом. Взаимопомощь и просто потребность в родном и бескорыстном плече, на котором можно поплакаться, еще никто не отменял.

Конечно, жену не особенно вдохновляла такая близость с его родителями. Ведь сама она не могла в любую минуту поехать в Тулу к маме. Хотя, как у любой женщины, у нее наверняка периодически возникали моменты депрессии и желание почувствовать себя маленькой девочкой, чтобы, как прежде, уткнуться в родную грудь и быть под защитой, и ни о чем не волноваться. Здесь в московской квартире она была полноправной хозяйкой и строила своих домашних. Но как-то с самого начала сложилось, что этими стенами власть ее и ограничивалась. Влияние его родителей чувствовалось постоянно. Квартира, машина изо дня в день напоминали, кто источник данного материального благополучия. А крепкую духовную нить его с родителями она даже не пыталась ослабить, не в ее это было силах, да и женская интуиция ей подсказывала, что рвать с предками мужа – себе дороже.

Неожиданная гибель родителей лишь укрепила эту невидимую нить. Их опустевшая квартира притягивала его в минуты душевных смут, когда ему нужно было спокойно подумать и почувствовать их поддерживающее незримое присутствие. Это было только его прибежище, недоступное для жены, его монопольное право. Как хорошо, что он выдержал натиск жены и не согласился сдавать квартиру. Хотя соблазн был велик получить довольно стабильный и легкий источник дохода. Тогда битва за квартиру и связанный с ней глоток свободы им была выиграна.

Стоп. Сейчас ситуация на грани жизни и смерти. Так он ее ощущал. А ведь это идея – сдать жилплощадь и не париться. Сразу решится вопрос с необходимыми денежными средствами, хотя бы на первое время. А как же память предков, да и свое эгоистическое желание свободы?

До конца парка оставалось каких-нибудь пятьдесят метров, и вдруг что-то темное и лохматое коснулось его ноги. Он вздрогнул и отпрянул в сторону. На него смотрели внимательные и доверчивые, удивительно знакомые глаза. «Мама?!», - вырвалось у него и повисло на языке. «Схожу с ума», - решил он. «Надо брать себя в руки. Какие перевоплощения и привидения? Чушь собачья… Э… да это же собака и есть. Господи, что же с тобой сделали, дружище?» Черный замызганный спаниель жался к нему, весь дрожа и просяще глядя на него. «Что, выгнали тебя? Уволили, как и меня? У твоих хозяев тоже кризис? Ну, будем друзьями по несчастью. Пошли.»

И они пошли. Не торопясь, думая каждый о своем, неприятном и кажущемся безысходном. Ему хотелось кричать,плакать,выть... Но надо,надо двигаться вперед, жить, действовать! Только силы...Где взять силы? Ничего не хочется.

"Вот и хорошо", - подумал он,

- "Свежая баранина". С этой мыслью, Виктор

хлоднокровно вытащил нож из еще горячей собаки и спокойно

вытер его об штаны. "Даже пискнуть не успела,

талант не пропьешь", - сидя на корточках он хлоднокровно размышлял и был очень

рад, что сегодняшний вечер не останется без пиршиств. Быстро сняв шкурку с еще

теплого пса, он вытащил внутренности, отделил голову и медленно с наслождением,

положил "мясо" в пакет. Потом он откинул шкурку и все что осталось в канаву

и пошел к дому.

Пройдя еще метров пятнадцать он снова вздрогнул. Опять что-то черное и непонятное дотронулось до его ноги. Снизу на него вновь смотрели два мокрых и добрых глаза. Виктор зажмурился, подумав что померещелось, но открыв глаза он увидел, что пес все еще стоял рядом. "Ладно", - подумал он, - "Пошли со мной, в хозяйстве все пригодятся"

Дойдя до подъезда, он сел на корточки и гладя на пса, промолвил: "Ну что, потерялся? Пойдёшь ко мне жить?". Звонкий визг и мотание хвостом - этим было всё сказано. "Хоть у кого-то сегодня праздник," - сказал он, открывая дверь.

...Пустая, молчаливая квартира. Когда-то здесь в кресле сидел отец. По утрам он читал газеты и пил кофе, а по вечерам рассуждал о будущем.

По утрам мама проводила время на балконе. Она не пила кофе, только чай. Не читала газет, а смотрела на полупустую утреннюю улицу. А вечером она удалялась на кухню и готовила восхитетельный ужин...

Он плюхнулся на ковёр и, задумчиво подперев локтем щёку, начал размышлять. Точнее попытался.

Собака устроилась рядом, как-будто она всю жизнь обитала в этой квартире и знала свое место. Присутствие этого чужого, но в данный момент единственно близкого существа, вселяло некоторое спокойствие и даже ощущение домашнего уюта. Видимо, правду говорят, что животные лечат. Его израненная душа сейчас нуждалась в подобной терапии. Вот так бы и лежать, забыть о "сюрпризах" сегодняшнего дня. Как там у Шекспира - "забыться и заснуть, и видеть сны, быть может...?"

А он, он просто устал от всей этой, ненужной ему, суеты. Он мечтал о домике недалеко от морского побережья, о своем собственном деле, естественно, стабильном и надежном. Больше всего на свете он желал ни от кого не зависеть. Ему противно было давать взятки, он ненавидел людей, которые для продвижения по карьерной лестнице могли переступить через свою гордость, свое достоинство... Как в строчках, вспомнившегося ему поэта: "Мой дядя самых честных правил ..." - и вот итог.

А может это все происходит для того, чтобы он мог реализовать свой потенциал? Но как? Как? С кем? Почему нет таких людей, которым можно доверять? Он думал снова и снова, от этих жутких мыслей ему становилось страшно. Страшно от того, что он один. Он не знал с кем идти ему дальше, но он понимал, что все равно нужно идти вперед, нужно найти выход из сложившейся ситуации.

С этой мыслью он сделал шаг вперед по направлению к кухне. На кухне было все так же, как когда-то в его детстве. Это было не тронутое временем место. Место, которое всиляло в Виктора надежду, надежду на светлое будущее.

"Вот и отлично", - подумал он, спокойно выкладывая "баранину" на сковородку. Мясо начало потихоньку жарится, а Виктор неспеша достал из шкафа стакан, налил в него прекрасный напиток, который он удачно вымянял наконуни и залпом выпил до дна, "За будущее, за прекрасное будущее, которое есть всегда".

...О чем можно было думать? В этот момент его воображение стало играть в игру. Кризис наступил из-за чего? Из-за кого? Был только один ответ: человек всему вина... Его сердце вздрогнуло, он же тоже мог быть этому всему виной... Он же человек...

Он посмотрел в окно и вспомнил, что жизнь - это тяжелая штука... Каждый сам за себя...

С этими мыслями прекрасными мыслями о будущем, Виктор спокойно опустошил одну из двух бутылок водки. Баранина уже приготовилась и Виктор с жадностью стал поедать кусок за куском, этого великолепного мяса. В тот момент, когда он ел, в нем просыпались чувства, настоящие чувства жизни. С каждой минутой он все больше и больше хотел изменить этот мир и все то, что его окружает. Виктор с жадностью поглащал кусок за куском и ему казалось, нет он был даже в этом уверен, что его жизнь точно изменится, причем на все 180 градусов.

Доев мясо, остатки он решил убрать в холодильник.

Неожиданно позади него раздалось сопение и он, вздрогнув, испуганно оглянулся. На него из двери комнаты смотрел тот самый спаниель. И как он про него забыл? Переведя дух, чтобы успокоить бешенно стучащее сердце, он улыбнулся собаке и сказал: "Ну что, друг по несчастью? Есть хочешь? Пойдем посмотрим, что там еще осталось." Он направился на кухню и спаниель преданно засеменил следом.

В кухне царил полумрак, слегка рассеиваемый светом уличного фонаря. Привычным движением включив освещение, он подошел к холодильнику и открыл его. Внутри обнаружилась палка копченой колбасы, уже заветрившийся кусок сыра, десяток неизвестно зачем купленных им яиц и банка черной икры. На дверце рядком выстроились бутылки пива и минеральной воды.

"Да уж, не густо - вздохнул он, - но все же лучше, чем ничего, правда?" - спросил он у собаки. Если бы он только мог подумать в последний свой визит сюда, о своем возможном увольнении, то наверняка наполнил бы холодильник получше. Вздохнув, он отломал от куска сыра половину и предложил псу. Тот внимательно обнюхал сыр, затем аккуратно взяв его, отошел в сторонку и принялся за еду. Грустно ухмыльнувшись, он снова перевел взгляд на содержимое холодильника. Есть не хотелось и рука привычно потянулась к бутылке пива, но вспомнив свое недавнее решение завязать с выпивкой, он взял минералку и сел за стол. Потягивая минералку прямо из бутылки, он наблюдал, как пес доедает сыр.

А в голове снова стали появляться мысли о кризисе, о прошлой жизни и о все еще предстоящем разговоре с женой...

В мыслях о том, что он не так давно решил завязать с выпивкой, Виктор достал вторую бутылку и медленно прокрутил крышку. Водка оказалась действительно паленой, бутылка не хотела поддаваться с первого раза и Виктору пришлось изрядно помучиться, прежде, чем он смог открыть её. На столе, перед ним находилась открытая бутылка водки и палка колбасы, которую он все же зацепил из холодильника.

Собака, тихонько заскулила, учуяв запах колбасы. Ему стало не по себе от мысли, что и он может дойти до такой же вот жизни, если будет сидеть и даже на попытается что-то сделать. Он быстро достал колбасу, выложил ее в тарелку и подозвал собаку.

Собака доела колбасу и стала скулить и бегать по кухне. И в голове у него появилась мысль: "А не дать ли собаке кличку? - Бобик вроде сойдет!"

Назвав собаку Бобиком, он собрался с ней прогулятся по парку. Он одел свои старые бутсы, напялил на голову кепку и вышел с собакой во двор.

Свежесть улицы заставила его вздрогнуть. Он глядел по сторонам, не зная куда ему идти. Где можно почувствовать себя уютно? Где спрятаться от оценивающих, сочувствующих, презрительных взглядов?

Куда идти, решил за него Бобик. Собака бросилась в глубину парка, оглядываясь на него и как бы призывая следовать за ней. В этом глухом месте ему не приходилось бывать. Куда его занесло? Похоже, здесь ни одной живой души. И вдруг...

Где-то там впереди, где еще несколько секунд назад был пёс, появился силуэт. И Виктору захотелось непременно пойти туда, как- будто что-то или кто-то звал его. Ему казалось, что с каждым шагом он приближается к тому, что давно искал и ждал.

Двигаясь по направлению к этому силуэту, который начал очень сильно притягивать хлоднокровный взгляд Виктора, он спокойно сжимал в руке нож. Тот самый нож, который не так давно очень сильно помог ему утолить голод и дал ему жажду, жажду жизни, совершенно другой жизни.

Под грязным и разваливающимся мостом он встретил незнакомую девушку. Он с первого взгляда, как мальчишка влюбился в нее! Тихонько подошел к ней и спросил:

- Что такая красивая девушка, стоит тут?

Сразу появился ответ:

- Нет денег, идти некуда... что мне еще делать?

Он подумал, что может взять ее к себе. Забыл и про жену, и про серьезный разговор...

- Пойдем ко мне? - спросил он

Ответ был удовлетворительный:

- Да, конечно.

В голову ему пришёл еще вопрос:

- Как вас зовут?

Она ответила ласково:

- Любовь...

Странная девушка. Вьющиеся светлые волосы ниже лопаток, аккуратное овальное личико, светло-зелёные глаза в обрамлении пышных ресниц - ангел, застрявший на земле. Лёгкая курточка, джинсы-дудочки, балетки на босу ногу да сумка через плечо. И ни каких тебе каблуков, мини-юбок...

Наверное, выгнали из съёмной квартиры. Таких теперь много, к величайшему сожалению. И поделать с этим нечего.

В голове его все туманилось, мысли путались, поэтому до дома они дошли молча. Только в квартире, решившись, он спросил у нее: "Кризис?". Она ответила, усмехнувшись: "Кризис, кризис..." "Ой, - спохватился он. - Чай? Кофе?" "А погорячей ничего нет?" - без стеснения спросила незнакомка. - "Чур, водку не предлагать."

- Из "погорячей" у меня только пиво. Будете?

- Ну, что ж, - легонько пожала плечиком Люба, - пиво так пиво.

Ему было неловко оттого, что в холодильнике у него почти ничего нет, поэтому он только слегка приоткрыл дверцу и, быстро достав бутылку пива, сразу закрыл ее.

- Вот, пожалуйста, - протянул он бутылку девушке и сразу отдернул руку, так удивленно она посмотрела на него. - Что-то не так?

- Да, нет, - улыбнулась она, - все нормально, только я не привыкла пить вот так, из бутылки...

- Прошу меня простить, - сразу засуетился он, - конечно у меня есть посуда.

Он открыл кухонный шкафчик, но там были только чайные кружки. Он достал две:

- Подойдет такая?

- Конечно, - снова улыбнулась Люба и на сердце у него стало так светло и хорошо от этой очаровательной улыбки.

Вообще, улыбка способна творить чудеса. Не американская "keep smiling", а настоящая, открытая, от чистого сердца. И такое чудо с ним уже сотворилось. Как можно влюбиться в незнакомого человека? Глупо, наивно... Хотя нет, он не влюбился, а, кажется, полюбил. Точно полюбил, без всяких "кажется", раз и навсегда. Он знал точно, что сам Бог послал ему Любовь, и теперь он отдаст все, лишь бы она была рядом.

Бобик, до этого гулявший по квартире, подошел к Любе и, встав на задние лапы, положил передние на ногу девушки.

- Какая очаровательная у вас собака, - она погладила лохматую голову собаки, - как ее зовут?

- Бобик. Его зовут Бобик.

- Странно, - Люба удивленно посмотрела на него, - я еще ни разу не видела девочек Бобиков!

- Как девочек? - он посмотрел на лохматый живот спаниеля и понял, что он действительно ошибся, определяя пол собаки. Видимо, то, что он первоначально принял за мужской признак, была всего навсего свалявшаяся и слипшаяся от грязи шерсть, а теперь, когда собака вылизалась, стало ясно видно, что это девочка. Он посмотрел на Любу:

- Знаете, ведь эта собака у меня не так давно появилась. Мне сначала показалось, что это мальчик. Может тогда вы предложите, как ее назвать?

- Спасибо за оказанную мне честь, но, может, сначала у нее спросим?

Она озорно улыбнулась ему и, склонившись к уху спаниеля, начала что-то шептать. Собака внимательно выслушала ее и лизнула в ухо.

- Ей понравилось имя Лулу.

Виктор тоже улыбнулся в ответ, взял с полки отцовский телефон и медленно вставил в него сим-карту. "Без телефона, это как-то не солидно", - подумал он. Потом он пошел по направлению к кладовке и не заметно выложил нож - "Еще успею!"

Утром его разбудил запах свежеприготовленной яичницы. Он поднялся с дивана и пошел в кухню. Проходя мимо спальни, он заглянул в приоткрытую дверь. Постель была аккуратно заправлена. Так же аккуратно, как всегда заправляла мама. Нигде ни одной лишней складочки.

Но запах, идущий с кухни, так и манил его. Поддавшись очарованию этого запаха, он вошел в кухню. Кроме Лулу, доедающей что-то со своей тарелки, в кухне никого не было. На плите стояла сковорода, в которой еще дымилась ароматным паром яичница с колбасой. А на столе рядом с плитой лежал лист бумаги на котором было что-то написано аккуратным красивым почерком. Он подошел ближе и прочитал записку:

"Уважаемый Виктор, я не знаю чем еще могу отблагодарить Вас за гостеприимство и столь джентельменское обращение со мной. Желаю Вам удачи в борьбе с кризисом и не считаю возможным навязывать еще и свои проблемы такому замечательному человеку, как Вы.

Лулу я уже выгуляла.

Прощайте!

Любовь."

На листке что-то просвечивало с обратной стороны, и, развернув его, он увидел свой портрет. Он был выполнен простым карандашом, но столь мастерски, что казалось - это его отражение.

"Так она художница!" - подумал он.

В ту же секунду зазвонил телефон. Этот звонок был такой пронзительный и неприятный, что гримаса отвращения отпечаталась на лице молодого человека. Да, он отвык от этого звонка, как давно сюда никто не звонил.

Виктор вышел в прихожую и снял трубку телефона.

- Алло – равнодушно поприветствовал он звонившего.

- Я так и думала, что ты здесь! – раздался знакомый голос.

- Котик? Ты? Как?

- Паша звонил, у него действительно неприятности. И ему на самом деле была нужна твоя помощь. А с тобой я еще поговорю.

Виктор ничего не успел ответить, как в телефонной трубке укоризненно загудело.

От этого заявления Виктор остолбенел. Кривая ухмылка бонвивана сползла с его унылых щёк. - "Что она имеет в виду?" - двусмысленность ответа поразила в самое сердце. О чём он будет с ней говорить?

Это так на нее не похоже. Ее никогда ничего не волновало, кроме салонов красоты и новых шмоток. Она никогда сюда не звонила.

А как же Любовь? Что теперь с ней будет? Где она? Мысли смешались у него в голове. Происходящее напоминало сон. "Люба, Любочка, Любовь…" - пульсировало у него в мозгу.

Они проговорили всю ночь. Им было хорошо вместе просто быть, находиться рядом, дышать одним воздухом. Все проблемы казались далеко, словно их просто не существовало. Он боялся прикоснуться к ней, хотя ему этого очень хотелось. Нет, не затащить ее в постель, а просто взять за руку, прикоснуться к волосам, почувствовать запах ее тела. Но не хотелось разрушить ту внутреннюю связь, что образовалась между ними, спугнуть...

Пытаясь привести себя в чувства, Виктор вошел в ванну. Открыв воду и ополоснув лицо, он заметил на зеркале надпись губной помадой: "Меня звали Никита!" "Никита, так Никита", - подумал Виктор, - "С кем не бывает, главное чтоб эта стерва ничего не узнала". С этой мыслью он вышел из ванны и открыл холодильник, чтоб достать бутылку вчерашней водки. Голова ужасно болела и было невероятное желание поправить здоровье. Но по каким-то причинам, водки в холодильнике не оказалось, как в прочем и вчерашней баранины. "Может это был всего лишь сон", - подумал Виктор, - "Может не было не увольнения, ни любви или как там звали его прекрасную собеседницу, странно все это..."

Как бы он хотел уйти, убежать, улететь, просто исчезнуть. Не было сил возвращаться домой к той, которая его ждала...В чем была ее вина? В его голове крутились разные мысли. Но все они были очень далеко от жены и никак с ней не связаны.

Вчерашний день действительно напоминал безумие, он так и не мог понять, что все это было, толи это была игра его перевозбужденного воображения, ведь челюсть не болела, в холодильники было так же пусто, как и тогда, когда он заглянул в него по приходу в квартиру, даже ножа в кладовке он не обнаружил. Только Лилу весило виляла своим хвостом, гдядя на него своими добрыми глазами.

"Быть может я схожу с ума", - с этой мыслью Виктор вновь зашел в ванну и был сильно удивлен, когда не увидел на зеркале даже намека на губную помаду. "Я наверное точно схожу с ума", - думал он, одевая свои дорогие ботинки.

Конечно было не мало вероятно, что это просто мир вокруг него сходил с ума, но эту мысль он пока еще не видел в своей голове.